Как-то мне попалась редкая по отвратительности статья со слезливым названием «О чем дети плачут и не рассказывают родителям» [автор — Елена Кучеренко]. Прочитала, горько улыбнулась, призадумалась. Вдруг звонок (от знакомого священника): «Ирина, какую статью я только что прочитал! Давайте издадим ее отдельной брошюркой и всем в храме раздадим! И вообще всем раздадим!» Как оказалось речь шла именно про этот опус. Поразилась я донельзя! Говорю: «Батюшка, да вчитайтесь, текст ведь совершенно деструктивный!» Нет, не согласен, не слушает. И назавтра ничего не понял, хотя перечитал на свежую голову, как обещал. Говорил, что это про любовь к детям, а про любовь актуально во все времена.
Тогда я решила написать ему письмо. Сохранила и совершенно забыла про него, а когда нашла ваше «Авторитетное мнение», вспомнила. Ведь лживость и разрушительность статейки видны здесь невооруженным глазом! Мне, обычной маме, вырастившей сына, видны. А вот священнику не видны — это меня больше всего потрясло. Он не видел в статье двойного дна! Вот тогда я ужаснулась «масштабу проблемы» — как, оказывается, далеко запустил щупальца спрут по изменению нашего сознания! Статья уже разошлась по огромному количеству детско-родительских сайтов. Не знаю, можно ли отыграть теперь назад? Письмо к батюшке прилагаю.
Здравствуйте, дорогой батюшка! Очень волнуюсь. Не знаю, получится ли убедительно сказать все, что думаю по поводу статьи, но попытаюсь.
Манипуляция есть уже в названии статьи — подразумевается, что это не частный случай из чьей-то жизни, а правило для всех: «Дети вам кучу всего не рассказывают и все время страдают, а вы и не знаете. Думаете, что все хорошо? Не верьте своим глазам!» Такого же типа названия-директивы бывают в статьях на сексуальную тематику: «То, о чем вы все время думаете, но боитесь спросить». Читатель в недоумении: «Да не думаю я об этом!» – «Думаете! Причем все время!» – «Да? А я и не знал…» – «Так знайте! И крепко запомните».
Вы знаете, что одну и ту же историю можно рассказать по-разному. Данный вариант вызывает сильные эмоции: печальные глазищи, боль нежной души, девочка и ее трогательный утенок не нужны маме, невостребованные поделки в портфеле, обиды, выплаканные лишь плюшевому мишке, – тут растает даже каменное сердце. И за эмоциями теряется смысл рассказа. Но тем не менее, о чем же он?
Посмотрим на эпизоды с другой стороны: со стороны «малочувствующего», «черствого» человека, освободившись от морока политых детскими слезами утят и домиков. По сути.
1. Девочки (четверо!) ссорились. Мама прекратила ссору, не вникая в детали. Дальше девочка конфиденциально настучала маме на сестер: «Я была хорошая, а они плохие. Я расстроилась, я хотела, чтоб ты меня обняла». Про сестер, которых тоже можно иногда приобнять, девочка не вспоминает, говорит только про себя. И что же? Мать просит у дочери прощения!
Когда случается коллективная детская вина, то, если опросить каждого ребенка в отдельности, каждый расскажет, что это другие виноваты, но никак не он. Точно так же ведут себя замешанные в коллективной вине взрослые, как показывает практика правоохранительных органов. Педагоги знают, что имя этому явлению — неразвитость нравственного чувства. Проще говоря, совести. Человеческая совесть нуждается в воспитании, ее голос надобно уметь слышать, уметь не подавить, тихий у нее голос. Сочувственное кивание, когда ребенок перекладывает общую вину на других детей («это не я»), глушит в бедном ребенке именно совесть. Раз-другой, а там, глядишь, дитя и привыкнет, что это «не он», и что это прокатывает. Такой маленький эпизод, а какие разрушительные последствия!
2. Другой эпизод, про обрезки бумаги и клей на полу, и про выговор за это. «Не вздумайте делать такой выговор — это может нанести травму нежной детской душе», — учит статья. — «Вот, даже утенка девочка маме из-за этого не подарила!» А почему, собственно? Почему девочка не кивнула, не убрала мусор и не подарила утенка маме? На что она обиделась? На справедливое требование убрать после себя? Но в детских садах дети после урока аппликации собирают обрезки сами, никого это почему-то не обижает. С удовольствием все сообща наводят порядок.
3. Ревность к новорожденному. Девочка таит обиду, потом (через много лет!) при удобном случае предъявляет претензии. Что тут сказать? Про эту ревность знают, ну, все родители, все ее чувствуют, даже те, кто не читает умных статей. Если оставить в стороне случаи явной патологии родителей или садистов каких-то, то старшенького, вроде как забытого, жалко абсолютно всем. Его обычно привлекают к уходу за новорожденным, говорят про него «наш старшенький», внушают, что он теперь старший брат/сестра, как это здорово, и т. п. Все это делается на автомате, таковы все нормальные люди. Видят, что старший залезает в коляску, говорит «уа-уа», и прекрасно понимают, в чем тут дело. Но девочке из статьи этого было недостаточно, она обижалась на маму много лет. Тут впору не прощения у нее просить, а задать себе вопрос: как получилось, что в многодетной семье растет эгоцентрик?
4. Девочку обидели, а маме было некогда, и она сказала: «Потом!» Потом девочка уже не подошла, предпочла замкнуться. Еще одно проявление эгоцентризма! Дочь убеждена, что ее дела важнее маминых, что мама по первому ее требованию должна все оставить и заниматься ее проблемами. По первому требованию! Заметим, что мама не сказала «отстань», она сказала «потом». Опять жестокая обида, а на что? Разве во дворе, в садике, в школе, да и во всей будущей жизни девочка не столкнется с тем, что она с ее просьбами, секретами, откровениями и даже подарками может быть некстати? Разве не надо ее учить, что другие люди – тоже люди? Что у других тоже есть беды, радости, да просто неотложные дела, и что все это надо уважать? Ребенок ощущает себя пупом земли – вот это действительно беда. Тут не прощения просить надо, а экстренные меры принимать! Но нас учат другому: «Мама однозначно виновата».
5. Поделка и «тройка». Подразумевается, если дочка дарит маме поделку, то мама уже не имеет права сделать выговор за «тройку»? Потому что дочка обидится и замкнется? Чепуха какая-то, нонсенс! Но в статье все именно так: девочка обижается и почему-то решает маме подарок не дарить, и все тут! Опять назидание нам, грешным: «За оценки не укорять, если не хочешь пережить страдания из-за невинных слез, катящихся, как бриллианты чистой воды, из огромных нежных глаз».
6. «Мама, ты хорошая, но вспыльчивая» — дивный упрек матери от дочери! Нет слов! Кто здесь учитель, а кто ученик? А дальше предложение по нормализации жизни в семье: «Налепили бы пирожков, и пусть все будет в муке и тесте». Вот это последнее, про изгваздать все мукой и тестом – для чего? В школе почему-то не допускают, чтоб после урока рисования все было в гуаши и красках. А это просто расхожий по нынешним временам «педагогический» совет: «Пусть дитя занимается только творческим трудом, а выгребет потом за него девка-чернавка».
Таким картинкам по нынешним временам надобно умиляться. Остановить такое поведение — «Да ни в коем случае! Это мама и папа за собой убирают, а ребенок — не должен никому и ничего, у него сплошь творчество и исследование мира». Отбрасывают вековую мудрость «Любишь кататься — люби и саночки возить».
7. Критика отношений мамы и папы: «Никогда, слышите, никогда не ссорьтесь!» Повелительное наклонение, между прочим! Зато взрослым в разговорах с детьми этого наклонения «надо тщательно избегать», — так советуют все психологи, получившие образование в постсоветский период, а это уже 25 лет. Завтра девочка поучит чему-нибудь дядю на улице (а почему нет?), послезавтра – учительницу в школе, продавщицу в магазине. Еще и удивляться будет, когда те вдруг не захотят расплакаться и просить у нее прощения.
Автор статьи и сама имеет претензии к своим родителям, причем огульные, оптовые: «У меня с детьми будет все! По-другому!» Да, бывает, что человек с горечью вспоминает свое детство, все лелеет какие-то обиды, все ведет с кем-то нескончаемый диалог. Но по моему опыту (шестой десяток идет) гораздо чаще встречаются те, кто говорят примерно так: «Да, были дела в детстве, наказывали меня, обижался я на родителей, а сейчас думаю, что мало наказывали. Эх, не допустили бы родители того-то и того-то – как было бы хорошо! Сам-то я не понимал ничего».
Так что будем делать, что должно, отмахиваясь от липкой паутины бессмысленных страхов, которыми нас потчуют, что дитя, мол, так на тебя разобидится, что все, конец, дело швах. Это неправда, это манипуляция сознанием.
А ювенальщина тем временем использует уже и транспорт (лезет во все щели). Все вагоны метро сейчас обклеены рекламными плакатами некоего парка «Кидзания». Про сам парк ничего не скажу, не знаю; но реклама у них вполне в духе времени.
Кондитер нужен — старший, если повар — так шеф-повар, зав.отделением в больнице нужен. Нужны руководители, одним словом, т.е. те, у кого под началом множество подчиненных. Лица у детей на плакатах соответствующие: спесивые, высокомерные. Они начальники. Они велят, а уж подначальные все сделают. «А не сделают — вот я их!»
Потом детки растут и постепенно выясняют, что ноги на столе в три годика всех умиляли, а в тринадцать — что-то не очень. Что вся кухня «в муке и тесте» раньше маму радовала, а спустя всего пять лет мама, увидев это, берет тряпку и хмурится. А раньше хвалила!
Сказать, что это приведет к разочарованию, — ничего не сказать. Рухнет картина мира, впитанная, что называется, с молоком. Надо будет куда-то деть привычку ко вседозволенности, а на ее месте вырастить привычку к обязанностям. Но не в три годика, когда любая обязанность в радость, а в пятнадцать. Готовая почва для фрустрации (если не для депрессии)!
Кое-что о занятости родителей.
На этой, якобы, занятости крепко стоит миф о том, что все свободное время мы должны посвящать детям, потому что его мало. Да, родители заняты. Они были заняты во все времена. Убеждена, что сейчас, вопреки распространенному клише, они заняты меньше, чем раньше. Вот о деньгах они думают больше — это да, а фактически заняты меньше.
Но есть такой факт: неработающие мамы отдают детей в детсад и ясли на полный день. Прибегают вечером, осыпают поцелуями, видно, что любят свое дитя, но отдают в казенный дом на весь день. Почему?
У меня есть ответ на этот вопрос. Я убеждена, что дело в навязчивом, вездесущем лозунге, на разные лады призывающем: «Проводите больше, больше и больше времени с детьми!» И эта статья из этого же ряда. На первый взгляд, хорошие слова, правильные. А на практике, когда тебе везде и всюду внушается, что ты мало делаешь для ребенка, недостаточно делаешь, «еще и еще делай!» – это вызывает чувство загнанности и неизбывной вины.
Сейчас мамы постоянно себя грызут: «Вот, газету читала, с подружкой по телефону заболталась, щи варила, а с ребенком-то не занималась! А надо было щи ночью варить, а ты дрыхла, ленивица! Ишь, чего захотела – с книжкой на диван! Иди, занимайся с ребенком, просовывай пластмассовые штуки в пластмассовые дырки (так называемые «развивающие игрушки»), рисуй, читай, делай «рожки». Не обольщайся, что он, вроде, улыбается – внутри у него раны, тобою, черствая женщина, нанесенные!»
Любое, самое маленькое дело, сделанное мамой или папой для себя лично, мучает добросовестного человека, желающего быть хорошим родителем, загоняет его в угол (если не прямо в депрессию). Вот приходит с работы отец и сразу на колени перед иконами? Нет, перед игрушечными машинками! И вымученно, устало: «Бжжжж, бжжжж…» Потому что папа тоже знает, учил (вернее, его научили), что ребенку надо уделять как можно больше времени, а он, такой-сякой, на работе сидел, в то время как детская душа иссыхала без ласки, без общения и без «бжжж». Пример не придуманный, из жизни.
Вот поэтому, пожив какое-то время по советам «психологов» и превратив жизнь в ад, родители отдают детей в заведения, предварительно выбрав лучшее, а если можно, то дорогое заведение. «Вот там-то специально обученные люди и обеcпечат развитие и занятия без продыха! А мы проследим, чтоб воспиталки-училки делали дело хорошо, призовем их в случае чего к ответу».
У родителя выдался свободный часок? И он намерен посидеть и почитать РНЛ? «Не думай, не мысли, тебя ждут дети, дети и дети!» Вот так жизнь с детьми становится мучительной. А ведь жизнь, когда у тебя есть дети, гораздо счастливее и интереснее, чем когда их нет! Но установка «Твоя жизнь – дети, только дети и ничего, кроме детей» способна сделать ( и делает!) родительство крайне тягостным. А намучившись с одним, никто не захочет ни второго, ни третьего, никакого. Так что это ювенальная психотехнология в чистом виде.
Сейчас и в автобусах, и в метро все время крутятся призывы: «Берегите детей, вокруг одни опасности, не оставляйте детей без присмотра», и все в таком роде. От призывов беречь детей, вроде и правильных, просто нет покоя! «Береги и береги, не расслабляйся ни на минуту!» По-моему, такие навязчивые призывы любить и беречь вызывают прямо противоположные желания.
Вот как было раньше? Помню, что все жили и давали жить другим. Выходной — мама у плиты, дети гуляют. Мама зовет ужинать – дети идут. Не идут – будет выговор. Не угрызались мамы между долгом и долгом, а делали, что должно. А воспитание? Никто специально, как сейчас (и как в статье), этим не занимался. Дети жили подле взрослых — это и воспитывало. Вот пришла та же мама с работы, потом отработала свое у плиты, а потом, вечером, садилась за швейную машинку, шила-перешивала штанишки или юбочку. И стыдно было ребенку, если это он порвал. И береглись вещи совершенно естественным образом! И ни у кого в те времена не повернулся бы язык предложить маме напечь совместно пирожков, обляпав всю кухню мукой и тестом.
Вот пример из детской литературы. По нынешним временам пример практически уголовный, тянет на изъятие ребенка из семьи. Мамаша не только не проводит время с ребенком, она (о, ужас!) оставила неразумное дитя без присмотра!
Ну, и я играть не стала.
Я волчка не завожу,
А уселась и сижу.
Боюсь, что эта мама, проснувшись, не будет просить прощения у дочки. И дочка не предъявит маме никаких претензий.
Вспоминается, что в старые-стародавние времена, когда отец приходил с работы, то ребенок подавал ему тапочки, прыгая от счастья, а отец трепал его по голове. Потом шел на кухню ужинать, потом как-то отдыхал, а ребенок на отце не вис и не терзал его просьбами-требованиями катать машинки. «Папа спит, веди себя тихо», — вот это и есть настоящее воспитание. Это именно воспитание, а отнюдь не нанесение незаживающей годами раны, как подразумевается в статье (мама, видишь ли, сказала «Потом!»).
Вообще статья, если коротко, велит прекратить воспитывать ребенка, и это вполне в русле нынешних педагогических новаций. Надо немедленно выполнять все, что ребенок хочет, ну, и заниматься самоедством – искать, чем ты, злобный ленивый родитель, мог обидеть невинное детское сердечко.
Кстати, о злобном и ленивом родителе. Тут надо сказать еще об одной важной вещи. Все-таки лозунг «Уделяй ребенку как можно больше времени» по сути правильный. Конечно, надо уделять дитяте время — чистая правда! Но эту правду нам преподносят на фоне большой неправды – она в том, что родители якобы априори стараются выскользнуть из-под груды своих обязанностей. Что их голубая мечта (всех и каждого!) – это куда-нибудь девать своего ребенка и предаться отдохновению. Что без призывов уделять ребенку время они этого делать не будут. Что они ничего об этом не знают, если их этому специально не учить и не писать таких вот статей. Это злостная неправда!
Родительские чувства очень сильны. Мы, взрослые люди, очень злы по отношению друг к другу, к ближним и к дальним и, несомненно, нуждаемся, чтоб нам на это указывали. Но по отношению к собственным детям – нет, нет и нет. Родители очень любят своих детей (патологию в расчет не берем). Статья утверждает, что мы часто наносим ребенку раны невольно; обижаем их, не замечая этого, и явление это массовое. Не могу поверить! Не знаю ни одного родителя, который, увидев, что ребеночек что-то нос повесил, не спросил бы, в чем дело, а равнодушно отвернулся бы. Мы от грустного соседа отвернемся, от сослуживца да от мужа-жены (если в ссоре), но свой ребенок всегда будет утешен и поцелован в макушку. Чужой не будет, а свой будет. Таковы люди, такова любовь у нас, грешных. Любовь к собственным детям – самая сильная, на какую мы способны. Если бы мы относились ко всем прочим, как относимся к своим детям, мир был бы другим.
Ювенальное запугивание родителей тем, что у детей хрупкая психика и поэтому их нельзя наказывать – ложь, крушащая именно психику, и провоцирующая отклонения от демонстративности и шантажа до асоциального поведения.
Раньше – и при СССР, и при Царе – основную ошибку родительской любви видели в прямо противоположном: в стремлении избаловать дитя, потакая его капризам. Потому что баловать — это легко и приятно. Паисий Святогорец говорит, что так родители тешат свой эгоизм. А вот заставить ребенка что-то сделать – о, это труд, возможно, и конфликт. Именно конфликтом чревато намерение учить, воспитывать, пресекать недопустимое поведение.
Скажу неприятную для слуха вещь: воспитание – это по сути насилие. И образование — тоже насилие. И законы — насилие. Звучит плохо, а деваться от такого насилия некуда. Не ослабляй вожжи – избалуешь дитя. Избаловать — это было очень страшно. Нельзя, чтоб оно выросло избалованным, плохо такому человеку будет в жизни, эгоизм ведет к безысходному одиночеству.
А теперь есть психотехнологии, чтоб избаловать наверняка, до асоциальности. Эта статья – из этой обоймы. Она учит, как окончательно избаловать ребенка, и без того неспособного к минимальному сочувствию. Повторим «страшные» детские обиды по пунктам:
— мама строго прекратила ссору четырех детей (интересно, что мама никак не отреагировала на доносительство дочери на сестер, хотя на самом деле ничего удивительного — ювенальщина поощряет доносительство);
— мама велела убрать мусор и вытереть клей с пола;
— велела дочери «не кривляться», когда та заговорила лепетной речью;
— была занята и сказала «потом»;
— порицала за тройку.
И вот когда маме все это было предъявлено, то она назвала день «самым страшным» в жизни (дай-то Бог, как говорится). Это мы убрали из статьи жалостливого утенка и огромные глазищи, и посмотрели, что остается. А остается нечто странное, если у читателя не утрачен здравый смысл.
Вывод. Цель статьи – посеять чувство вины за добросовестное исполнение родительских обязанностей. Уверить читателя, что родительский труд – это лишь поцелуи и объятия; и что любое наказание ребенка – это травма с далеко отстоящими последствиями. Статья подменяет смыслы и разрушает традиционные отношения родителей и детей. В частности, крушит иерархию родитель–ребенок.
Вот, батюшка, это основное, что я хотела сказать. С уважением, Ирина Фр.
Примечание от кумушек: немного информации о портале «Православие и мир», на котором была опубликована слезливая статья.